918a3b05     

Станюкович Константин Михайлович - Васька



Константин Михайлович Станюкович
Васька
(Рассказ из былой морской жизни)
I
В числе разной живности - трех быков, нескольких баранов, гусей, уток и
кур, - привезенной одним жарким ноябрьским днем с берега на русский военный
клипер "Казак" накануне его ухода с острова Мадейра для продолжения плавания
на Дальний Восток, находилась и одна внушительная, жирная, хорошо
откормленная фунчальская свинья с четырьмя поросятами, маленькими, но
перешагнувшими, однако, уже возраст свиного младенчества, - когда так вкусны
они под хреном или жареные с кашей.
Всем этим "пассажирам", как немедленно прозвали матросы прибывших
гостей, был оказан любезный и радушный прием, и их тотчас же разместили по
обе стороны бака*, при самом веселом содействии матросов.
______________
* Бак - передняя часть судна. (Примеч. автора.)
Трех быков, только что поднятых с качавшегося на зыби баркаса на
веревках, пропущенных под брюхами, не пришедших еще в себя от воздушного
путешествия и громко выражавших свое неудовольствие на морские порядки,
привязали у бортов на крепких концах; птицу рассадили по клеткам, а баранов
и свинью с семейством поместили в устроенные плотником загородки, весьма
просторные и даже комфортабельные. Корма для всех - сена, травы и зерна -
было припасено достаточно, - одним словом, моряками были приняты все
возможные меры для удобства "пассажиров", которых собирались съесть в
непродолжительном времени на длинном переходе, предположенном капитаном. Он
хотел идти с Мадейры прямо в Батавию на острове Ява, не заходя, если на
клипере все будет благополучно, ни в Рио-Жанейро, ни на мыс Доброй Надежды.
Переход предстоял долгий, не менее пятидесяти дней, и потому было взято
столько "пассажиров". Быки назначались для матросов, чтобы дать им хоть
несколько раз вместо солонины и мясных консервов, из которых варилась
горячая пища, свежего мяса. Остальная живность была запасена для
капитанского и кают-компанейского стола, чтобы не весь переход сидеть на
консервах. Вдобавок предстояло встретить в океане рождество, и содержатель
кают-компании мичман Петровский имел в виду полакомить товарищей и гусем, и
окороком, и поросятами - словом, встретить праздник честь честью.
Нечего и говорить, что для сохранения палубы в той умопомрачительной
чистоте, какою щеголяют военные суда, не жалели ни подстилок, ни соломы, и
старший офицер, немолодой уже лейтенант, влюбленный до помешательства в
чистоту и порядок и сокрушавшийся тем, что палуба приняла несоответствующий
ей вид деревенского пейзажа, строго-настрого приказывал боцману Якубенкову,
чтобы он глядел в оба за благопристойностью скотины и за чистотой их
помещений.
- Есть, ваше благородие! - поспешил ответить боцман, который и сам, как
невольный ревнитель чистоты и порядка на клипере, не особенно благосклонно
относился к "пассажирам", способным изгадить палубу и тем навлечь
неудовольствие старшего офицера.
- А не то... смотри у меня, Якубенков! - вдруг воскликнул старший
офицер, возвышая голос и напуская на себя свирепый вид.
Окрик этот был так выразителен, что боцман почтительно выкатил свои
глаза, точно хотел показать, что отлично смотрит, и вытянулся в ожидании,
что будет дальше.
И действительно, после короткой паузы старший офицер, словно бы для
вящей убедительности боцмана, резко, отрывисто и внушительно спросил:
- Понял?
Еще бы не понять!
Он отлично понял, этот пожилой, приземистый и широкоплечий боцман, с
крепко посаженной большой головой, покрытой щетиной черных



Содержание раздела