Сотник Юрий - Рассказы
Юрий Сотник
Рассказы
НЕВИДАННАЯ ПТИЦА
По тропинке, что вилась над обрывистым берегом реки, шли с удочкой трое
ребят. Впереди шагал Вася в отцовской шинели, просторным балахоном
свисавшей до самых пят, и в пилотке, сползавшей на нос. За ним шел Дима -
сын врача, который жил в доме Васиного отца. Сзади всех, придерживая у
подбородка края накинутого на голову теплого платка, семенила младшая
Васина сестренка Нюша.
Солнце зашло недавно, однако было темно, как ночью, потому что небо
закрывали густые, клубящиеся тучи. Изредка и ненадолго тучи разрывались, и
в образовавшийся просвет проглядывали зеленоватое небо и бледные звезды.
Время от времени набегал ветерок, и тогда большое ржаное поле справа от
тропинки глухо шелестело колосьями.
Слева, под обрывом, поблескивала река, а за речкой, на низком берегу,
почти у самой воды топорщился черный лес.
- Полпути прошли, - не оборачиваясь, сказал Вася. - Теперь еще метров
триста - и вниз, а там такой омут, что ахнешь.
- Такой омут... мне аж с ручками, - подтвердила Нюша. Дима шел, зажав
удочки под мышкой, сунув руки в карманы серого пальто. Вид у него был
сонный, недовольный.
- Глупо! - сказал он, зевнув.
- Чего? - обернулся Вася.
- Глупо было так рано выходить. Могли бы поспать до полуночи.
- Рановато, конечно, зато у костра посидим и самую зорьку застанем. У нас
знаешь какая рыба? Если на самой-самой зорьке придешь - килограмма три
наловишь, а чуть солнышко показалось, - и как отрезало, не клюет.
- Ну, насчет трех килограммов это вы, Васечка, того... немножко хватили.
- Ну, три не три, а знаешь, сколько я прошлый раз наловил? Восемь штук вот
таких ершей да еще две плотвички.
- Так бы и говорил "восемь ершей". А то - три килограмма! Любишь ты
фантазировать!
Вася больше не спорил. Он замедлил шаги и приглушенно сказал:
- Нюшк!
- А?
- Покажем Димке то место?
- Ага! Дима, сейчас мы тебе такое место покажем! Ты прямо умрешь со страху.
- Какое место?
- Увидишь... Васька, ничего ему не говори! Вася прошел еще немного и вдруг
остановился.
- Тут, - сказал он шепотом.
На том берегу у самой воды росли две большие корявые ветлы. За ними
виднелась лужайка, отлого спускавшаяся к реке, а в конце лужайки,
наполовину закрытые ветлами, неясно белели стены большого дома.
Нюша крепко держалась за рукав Диминого пальто;
- Страшно как!.. Вот увидишь.
Вася подошел к ним поближе. Его лицо, овальное, с носом, похожим на
кнопку, было очень серьезно.
- Слушай! - шепнул он и, набрав в легкие воздуху, крикнул: - Эй!
"Эй!" - послышалось с того берега, да так громко, что Дима вздрогнул.
"Эй!" - донеслось еще раз, но уже глуше, отдаленней.
"Эй!" - отозвалось где-то совсем далеко.
- Страшно, да? - спросил Вася. Дима пожал плечами.
- Страшного ничего нет... - начал было он и осекся. "...ашного ничего
нет", - отчетливо сказал противоположный берег.
"...ничего нет", - прокатилось в конце лужайки.
"...чего нет", - замерло вдали.
Дима помолчал и продолжал, на этот раз шепотом:
- Обыкновенное эхо. Отражение звука.
- Сам знаю, что отражение, а все-таки боязно. Будто кто-то в развалинах
сидит и дразнится,
- В каких развалинах?
- А вон там. Видишь, белые? Там санаторий был, а в сорок первом его
разбомбило: фашист не долетел до Москвы и все фугаски тут побросал.
- Восстанавливают его?
- А что восстанавливать? Только две стены остались.
- Говорят, новый построили. В другом месте, - добавила Нюша.
Ребята помолчали. Никому больше не хотелось тревожить эхо. Над рекой
стояла мерт
